Как ни покажется странным, но в нашей литературе вовсе не существует работ, посвященных рассмотрению вопроса о влиянии такого огромного в политическом, религиозном и культурном смысле явления как масонство на формирование всей современной культуры, или хотя бы на какие-то отдельные ее стороны. В сущности, нет даже постановки и самой проблематики. Это загадочная фигура умолчания, касающаяся быть может самого главного и существенного для нашего сознания вопроса, сама по себе очень показательна и красноречива. В современной идеологии, или, лучше сказать, в идеологии современности, идеологии нового времени, слово “культура” занимает главенствующее положение. В это понятие включают все — и науку, и литературу, и традиции, и все религии и прочее и прочее. Выше культуры нет ничего в современном мире. Таким образом, культура стала всеобщей, высшей и единой религией, о которой некогда мечтали поколения утопистов,1 талмудистов,2 “просветителей” всех мастей и оттенков.
Отсутствие работ по теме “масонство и культура” в общем-то свидетельствует о желании скрыть корни нашей нынешней, мирской культуры и желании выдать ее за нечто “объективное”, то есть как бы упавшее к нам с неба, как результат “объективного” хода истории. Надо заметить, что в собственно масонской литературе, то есть литературе, которая издается в больших количествах масонскими объединениями в Западной Европе для своих членов, эти вопросы влияния масонства на самые различные стороны культуры постоянно разрабатываются и являются ее постоянной темой. Но на страницы общей, внемасонской литературы те же самые вопросы почему-то не выносятся, или выносятся крайне редко. То где-то на Западе появится работа, посвященная влиянию розенкрейцерской3 каббалистики на научные открытия, то работа, посвященная влиянию масонства с его оккультизмом на романтизм,4 то влиянию масонской идеологии на парковую архитектуру, или на творчество Моцарта или Вагнера. Но всё это, опять же, не на русском языке. И всё это делается не нашими отечественными исследователями.
Нельзя сказать, чтобы факт влияния масонства на отдельные стороны культурного процесса не был бы вовсе отмечен нашими отечественными исследователями. Если мы, обладая хоть какими бы то ни было логическими способностями, захотим сделать в поставленной проблеме общий вывод, то он будет нами сделан безошибочно, исходя как раз из отдельных исследований по истории нашей литературы и всего нашего “просветительства”. Если мы, например, встречаем авторитетные утверждения, что “доктрина масонства оказала самое существенное влияние на всю просветительскую деятельность Новикова и его соратников”, а, с другой стороны, мы видим, что эта “просветительская” деятельность легла в основу всей нашей нынешней идеологии культуры, то нам уже не надо ломать себе сильно голову, чтобы понять общие связи культуры, в которой мы живем, и масонства как такового с его идеологией, с его доктриной, о которой мы пока еще, “почему-то”, в сущности, ничего не знаем.
Когда-то Екатерина II определила книгу Радищева, как выражение масонства, мартинизма.5 Между тем, книгу Радищева проходят уже не одно поколение юношей в наших школах, понятно, не случайно. Действительно, если развернуть идеи этой книги, выразить их в ясных формулах мысли, то нетрудно увидеть, что и вся наша нынешняя культура, ее идеология, есть выражение тех же идей. Понятно, не случайно и то, что и Новикову,6 и Радищеву до сей поры посвящается такое огромное количество работ. В них видят родоначальников “просветительства”, легшего в основу идеологии нашей современной культуры. И, конечно, в этом вопросе исследователи не ошибаются. Но в свою очередь мы знаем, что оба деятеля нашей культуры выражали идеи масонства. Оба не были оригинальными мыслителями, а скорее медиумами7 западноевропейских идей “просветительства”, вышедших из недр масонских лож.
Таким образом, логически, несложно любому из нас, чисто логическим путем вывести для себя заключение о решающем влиянии масонства на идеологию нашей нынешней культуры. Конечно, затруднение встречается в попытках увидеть суть доктрины и масонства, и нашей культуры во всей исторической конкретности. Логическая догадка поэтому остается лишь логической догадкой. Но тогда кажется странным факт того, что исследователи, историки и литературоведы, имя коим легион, тратя столько сил на разработку частных вопросов, оставляют в стороне главный вопрос о сути нашей культуры, об историческом пути ее создания определенными силами и с определенной целью, во имя осуществления определенной идеологии.
Когда мы говорим слово “культура”, то мы чаще всего упускаем из виду, что в основе этого понятия лежит представление о выражении некоего культа, поклонения чему-то или кому-то внешнему. Говоря о культуре сегодня, нет необходимости добавлять определение ее, как культуры светской, мирской, поскольку только эта культура и царствует сегодня в мире. Между тем, понятно, что существует и христианская культура, некогда во многих странах всеобъемлющая, в которой все силы, мысли и желания отданы учению Христову и высшим выражением которой является Церковь в ее внешних формах бытия.
Что касается нынешней культуры, мирской, “просветительской”, то и она есть выражение некоего культа. И вопрос лишь о том, какой именно культ выражает она своими высшими ценностями. Нетрудно догадаться, что в ее основе лежит языческий пантеизм. Наша нынешняя культура, “просветительская”, есть как было сказано выше, выражение некоего культа. Его назвали “гуманизмом”. Несомненно, что у нашей, мирской культуры, есть все признаки определенной религии. И у этой религии есть свои храмы, свои ритуалы и обряды, спрятанные от улицы, как святилища древнеегипетских жрецов, и своя метафизика, названная Екатериной II мартинистской метафизикой.8 Религиозное начало нашей культуры скрыто в глубине масонских лож с их каббалистикой, ритуалами, иерархией, с их алтарями и культом “чисто человеческого”. Нельзя не обратить самого пристального внимания на то, что десятки тысяч ученых, писателей, музыкантов, политиков, художников, всевозможных мыслителей и в прошлые времена, и в наше время состоят в масонских ложах.
Было бы странным предположить, чтобы идеология ордена вольных каменщиков не оказывала бы на их мировоззрение самого серьезного влияния. Было бы странно думать, что именно идеология масонства никак не стимулирует их творчество. И если иметь возможность внимательно присмотреться к этой теме, то легко увидеть, что именно в недрах масонских лож и вызрела современная литература и современная наука, не говоря о философии, само понятие о которой, как науке о поисках мудрости, поисках истины есть синоним определения масона, как человека, ищущего мудрости, истины, как “жениха Софии”. Строго говоря, именно теософия9 определила само появление современной науки и это очевидный факт.
Вопрос, в конечном счете, идет об определении ценности самой нынешней культуры, как выражении некоей сверхрелигии, некоей мировой религии, способной поглотить все остальные. В психологии людей, поклоняющихся этой “культуре” и сама наша святая Православная Церковь есть лишь один из моментов ее, а все святые, мученики и исповедники христовой веры есть лишь феномен все той же “культуры”. Деятелями культуры становятся, таким образом, и преп. Сергей Радонежский, и Лев Толстой, и Шопенгауэр, и преп. Серафим Саровский и сонм писателей, ученых и философов. Все в один ряд. Всеядная “культура” готова поглотить все живое, яркое и своеобразное. Но при этом она в своей сути отрицает начисто христианство и Церковь Христову. И этот момент носители “культурных ценностей” в наше время пытаются всячески затушевать. Им обидно думать, что преп. Серафим своим служением Христу отрицал эту гуманистическую культуру.
Автору этой книги не раз приходилось слышать упрек в том, что он “всё” отрицает и нигде у него не найдешь положительного образа. Такая реакция “культурника” понятна, ибо вся его религия есть человекобожеская кумирня. И если бы мне пришлось отвечать на эти упреки вновь и вновь, то я бы сказал, что примеры для подражания, примеры святости подлинной надо искать не среди “житий” писателей или ученых, или полководцев, а в житиях святых. И помня при том, что святые наши есть вечно живые и предстоятели у престола Всевышнего, наши деятельные заступники, а не просто литературные или исторические кумиры, “великие” и “значительные”, и чей вклад во “всемирную культуру неоспорим”.
В нашей исторической литературе масонство обычно преподносится как секта темных заговорщиков, каких-то “рыцарей плаща и кинжала”. Громко декларируется при этом приверженность авторов отеческим традициям … “культуры и этики”, то есть как раз тем самым началам, что составляют краеугольный камень самого масонства. Громко объявляется о том, что масонство “враг русского народа”, но при этом удивительным образом проводятся идеи “гуманизма” и мирской культуры. Легкий декоративный флер из фраз о ценности православия призван только затушевать скрытый в самой концепции этих работ совершенно мирской их пафос. Масонство становится в таких работах просто выражением политических устремлений каких-то гнусных и морально неустойчивых элементов. Действительное понимание масонства лежит, однако, гораздо глубже и в совершенно иной плоскости. Не случайно, большинство работ по масонству наполнены несовместимыми идеологемами, которые при попытке их понять, расщепляют весь текст на совершенно несовместимые по смыслу понятия.
В тексте книги слово “культура” будет иметь значение именно мирской, “просветительской” культуры, поскольку христианская культура в настоящее время ограничена представлением о собственно церковном, имеющем отношение непосредственно к самой Церкви.
Другим вопросом, рассматриваемым в книге, является воздействие идеологии масонства на весь ход русской истории. Это вопрос о национальной традиции и мартинизме, как было принято называть некогда масонство в нашей стране. Просветительская идеология своей внешней стороной нашла отражение в исторических концепциях нового времени, а внутренней стороной обращена непосредственно в сторону герметической философии,10 то есть в сторону оккультную и теософскую.
Недаром, наши первые историки нового времени, то есть с XVIII века, были членами масонских лож. По крайней мере, имена некоторых из них значатся в масонских ложах. В конце девятнадцатого века мы видим в ложе и Ключевского, и Пыпина и некоторых других.
Но дело не в самом членстве в ложе, а в идеологии исторических школ. Конечно, при большом желании можно видеть в истории выражение роковой закономерности, как это и делается обычно, но надо отдавать себе отчет, что такой взгляд есть уже предвзятость, когда факты подбираются задним числом под определенную концепцию. Недавно властвовавший в нашей стране “исторический материализм”11 с наглядностью показал, что все “закономерности” создаются политиками под решение определенных задач. В свою очередь вполне очевидно, что если миром владеют люди, охваченные желанием воплотить определенную доктрину в историческую жизнь народов, то мы увидим не закономерность, а реальные усилия этой группы людей, которые, вполне возможно, сами видят в себе апостолов “объективной закономерности”.
Когда такая идеология захватывает власть имущий класс и последний и сам формируется на основе преданности таким идеям, то надо ли говорить, что и судьба страны будет предрешена. Не трудности житейские, не какой-то “деспотизм” в таком случае порождает всё революционное движение, а желание построить жизнь согласно новой доктрине, хотя бы в ней не было бы места большинству населения страны и оно было бы обречено на уничтожение. Демагогические лозунги относительно всяких “свобод” не должны никого обманывать.
Нет смысла далее развивать здесь все эти темы, поскольку они развиваются на страницах этой книги.
Что касается собственно самого содержания книги, то она создавалась долгие годы. Примерно половина ее объема была написана уже в последние год-два. Между тем, хронологический принцип выдержан, как в ходе работы над данной темой, так и в самой книге. Она начинается с первых шагов российского “просветительства”, положившего начало нашей современной культуре. Некоторые эпизоды в этой части книги иногда повторяются в разных очерках. Это неизбежное следствие того. что работы появлялись в различных изданиях, а также и потому, что так или иначе в них развиваются одни и те же идеи. Автор не нашел возможным и необходимым заново все переделывать в этих работах. Так или иначе, но в каждом очерке проблема рассматривается с новой стороны и вносится нечто такое, чего не было в других очерках. Но вместе с тем, и здесь, при подготовке издания этой книги, очерки были заново отредактированы автором и внесены были необходимые добавления и разъяснения.
Остается сказать, почему книга начинается с непривычного для нашего уха слова “монизм”12 и отсюда уже получает направление и вся идеология книги. Речь идет о самом существенном направлении всей культуры и ее движущей силы в конечном счете всё привести к одному знаменателю, всё унифицировать, всё свести, говоря языком масонов, к Единице. Именно к такому всеединству и должен нас привести весь культурный процесс, вся культура с ее культом безличного, бескачественного, в своей сути — пошлого. За этим стремлением к единству, монизму лежит оккультная и талмудическая идея о Всеединстве, как конечной цели всего исторического развития. И ради этого утопического желания политики организуют союзы, ведут войны, уничтожают непохожих, организуют революции и обрекают на голодную смерть миллионы людей.
1998 г.
1 Утопист — последователь утопического социализма, автор социальных утопий. «Утопия» — роман Томаса Мора о вымышленной стране с идеальным общественным строем; со временем слово стало нарицательным: утопиями теперь называют несбыточные фантазии. (Прим.ред.)
2 Талмудист — последователь и истолкователь талмуда. Талмуд (от др.-евр. изучение) — книга, заключающая в себе собрание наставлений, нравоучений, устные предания и законы евреев, сложившихся с 4 в. до Р.Х. по 5 в. после Р.Х. (Прим.ред.)
3 Розенкрейцеры (с немецкого «Rosenkreuzer» — Орден розы и креста) – члены тайных обществ религиозно-мистического характера в Германии, России, Нидерландах и некоторых других странах. Большое место в учении и деятельности розенкрейцеров занимали идеи нравственного самоусовершенствования, оккультные науки – черная магия, каббалистика, алхимия, поиски «философского камня», «жизненного эликсира» и др. (Прим.ред.)
4 Романтизм — идейное и художественное направление, стремившееся к изображению идеальных героев и свободных чувств (не связанных долгом); сильных (зачастую бунтарских) страстей и характеров, одухотворённой и целительной природы. Романтизм характеризует устремлённость к безграничной свободе и «бесконечному», жажда совершенства и обновления, пафос личной и гражданской независимости. Основа романтического мировосприятия и искусства — разлад идеала и социальной действительности, по этой причине у многих романтиков героический стиль соседствуют с мотивами «мировой скорби», «мирового зла», облекающимися в формы иронии, гротеска. (Прим.ред.)
5 Мартинизм — направление мистического и эзотерического христианства, эзотерическая и теургическая система Высших Степеней масонства, учреждённая Мартинесом де Паскуалли — масоном, мистиком, каббалистом и теургом. В свою очередь теурги́я — это магическая практика, направленная на практическое воздействие на богов, ангелов, архангелов и демонов с целью получения от них помощи, знаний или материальных благ. Стоит заметить, что в православном учении магическая практика относится к греховной и очень опасной деятельности, поскольку приводит к общению только с падшими ангелами, т.е. с бесами и демонами; а к ангелам и архангелам, не отпавшим от Бога, можно обращаться только с молитвой, т.е. с мольбой о помощи. (Прим.ред.)
6 Н.И.Новиков (1744-1818) — масон, русский просветитель, журналист, издатель, критик и общественный деятель, одна из крупнейших фигур эпохи Просвещения в России. (Прим.ред.)
7 Медиум (лат. medium — средний) — человек-посредник для общения с духовным миром; здесь используется в переносном значении. (Прим.ред.)
8 Метафизика (греч. – то, что после физики) – философское учение о сверхопытных началах и законах бытия, занимающийся исследованиями первоначальной природы реальности. (Прим.ред.)
9 Теософия (от др.-греч. — божественная мудрость) — антихристианское религиозно-мистическое оккультное учение о возможности непосредственного постижения «бога» с помощью мистической интуиции, доступной избранному кругу «посвященных» и о возможности непосредственного общения с потусторонним миром. (Прим.ред.)
10 Герметическая философия, герметика, герметизм — религиозно-философское, магико-оккультное, теософское учение, связанное с культом мудреца Гермеса Трисмегиста. (Прим.ред.)
11 Исторический материализм — направление философии истории, разработанное Марксом и Энгельсом. Основные тезисы:
- Предельная основа общества — материальное производство, — оно является источником всех процессов в обществе и определяет общественное сознание.
- Исторический процесс есть последовательная и закономерная смена общественно-экономических формаций, обусловленная ростом и совершенствованием производительных сил. (Прим.ред.)
12 Монизм (от др.-греч. — единственный) — философское воззрение, согласно которому разнообразие объектов в конечном счёте сводится к единому началу или субстанции. (Прим.ред.)